07.09.2012 | Трудности перевода

Наверное, данная статья как никому иному будет понятна тем, кто имеет дело с переводами. Ведь нет ничего сложнее, нежели переводить рок-оперу, которая занимает вершины мирового искусства. Вся трудность заключается в несовместимости многозначного русского языка и лаконичной английской строчки.

Вячеслав Птицин сделал попытку перевести текст, точно следуя оригиналу, соответственно строка настолько получилась тяжелой, что даже 100 лет назад такие конструкции вряд ли встречались. Чего только стоит перевод «Crucify him! (Распни его) созвучным "Крестованья!"

Ярослав Кеслер в свою очередь для театра имени Моссовета делал не перевод, а редакцию с использованием канонического материала. Данный шаг был крайне противоречивым в глазах критиков, которые мотивировали это тем, что для западных стран Евангелие – настольная книга, для советского же человека, церковные термины будут неясны. На что Кеслер единожды ответил «Не надо считать людей идиотами».

В интерпретации Кеслера меняется не только игра слов, но и начало самой пьесы. Начинать её с бунта Иуды для него слишком «церковно», что впрямь может быть не понятным советскому зрителю. Поэтому изначально проводится расстановка сил в Нагорной проповеди, где каждый герой даёт о себе знать. Далее следует сцена, на которую даже нет намёка у Райса – сомнения Иуды, и следует заметить, что она не единственная.

У Уэббером и Райсом опера – это связь движения хиппи и следующей ступени "Jesus People", которые на первые места выдвигают пацифизм и стремление к естественности. Попытка ввести в оперу рокеров, более чем рискованна, а абсолютно каноническая интерпретация делает её ещё и нелепой. Хотя суть остаётся сутью – Христос одинок и в 60-х и в 90-х.

Все новости